Будущее российской космонавтики — шутихи и петарды.
Дмитрий Олегович Рогозин — человек будущего. Живущий где-то там, в прекрасном далеко. Где российский лунный лифт, сверкая на солнце тросами, доставляет на спутник Земли грузы разных стран, на самой Луне скачут, резвятся, кувыркаются, игриво покусывают космонавтов за ноги четырехлапые правнуки робота Федора, на орбите тесно от наших космических аппаратов, на Марсе вот-вот зацветут яблони сорта «Слава победителю» и почти достроен космодром «Восточный».
На днях на недостроенном «Восточном» Дмитрий Рогозин подводил, можно сказать, итоги года. Что же имеет наша космонавтика — локомотив высокотехнологичной промышленности, показатель индустриальной мощи да и просто гордость каждого гражданина — по итогам?
Дмитрий Рогозин говорит: «Роскосмос» надеется в 2020 году начать формирование облика орбитальной группировки спутниковой системы «Сфера». Если точнее: «Мы планируем в 2020 году перейти к финансированию первых работ по формированию самого облика этой глобальной орбитальной группировки».
Теперь по-русски: дадим денег, чтобы понять, как эта штука будет выглядеть. Эта группировка составит конкуренцию уже летающим по орбите спутникам Илона Маска и уже запускаемым спутникам системы OneWeb. Стоит отметить, что завод для производства спутников для этой системы в прошлом месяце начали строить в Подмосковье. Сдача в эксплуатацию планируется на 25 сентября 2022 года. Созданием завода занимаются итальянские компании. Италия же известная космическая держава.
Несомненным успехом является переименование не построенного корабля «Федерация» в корабль «Орел». Орел — птица, а значит, летает. А «Федерация» — неизвестно, да и вообще, по словам Рогозина, «корабль должен не как девочка называться».
Первые пусковые испытания тогда еще «Федерации» намечались на 2015 год. В июле 2018 года Рогозин говорил, что «мы навалимся все вместе», и пилотируемый корабль «Федерация» будет создан в кратчайшие сроки, он будет запущен с «Байконура».
Сейчас оказалось, что корабль на 2,5 тонны тяжелее, чем должен быть для полета к Луне. Но это не беда, главное, на его разработку нужно дополнительно 18 миллиардов рублей. Специалисты РКК «Энергия» говорят, что деньги нужны для разработки и доработки систем аварийного спасения, органов спуска, управления движением и навигацией, бортовых измерений, электроснабжения и других. А Рогозин — что «дополнительные средства идут на создание инфраструктуры под транспортный пилотируемый корабль на космодроме „Восточный“. Сюда войдет и барокамера, и ряд других объектов, без которых развитие пилотируемого комплекса космодрома „Восточный“ невозможно».
Так «Байконур» или «Восточный»? Система спасения корабля или барокамера на земле? С другой стороны, может, и нет разницы, когда техники кверху ногами датчики в ракету ставят (2013 год, авария «Протона» со спутниками «Глонасс», Рогозин — отвечавший «за космос» вице-премьер).
Еще одно достижение: многофункциональный лабораторный модуль «Наука» может быть запущен к МКС не в конце 2020 года, как ранее говорил Рогозин, а в начале 2021 года, как он говорит теперь. Для понимания грандиозности успеха: строительство «Науки» началось в 1995 году. Доделали, оставили пылиться. В 2013 году модуль отправили в Центр имени М.В.Хруничева, поскольку в топливной системе обнаружили металлическую стружку. Есть и позитив: мыши «Науку» не погрызли.
Успех был достигнут и в лунной программе: «Мы планируем создание универсального посадочного модуля на Луне, который может доставлять как наши нагрузки, так и полезные нагрузки других стран… Создадим универсальный лифт, который в ситуации с окололунной станцией может посадить эту нагрузку по заказу партнеров». Потому что «сейчас много стран, которые рвутся в космос, хотели бы себя проявить, хотели бы создать какой-то аппарат, но не знают, как его доставить». Может показаться странным, но Новая Зеландия, например, стала космической державой. Даже без Рогозина знает, «как доставить».
Несомненным достижением является строительство «Восточного» — единственного космодрома, где посадки начались раньше взлетов. Рогозин сообщил: недостроенные объекты первой очереди на космодроме могут начать разрушаться, если их не завершить. По его словам, проблема недостроев заключается в том, что сложно восстановить их проектную документацию. Как? Ну вот как? Сложно восстановить проектную документацию храма Василия Блаженного. А здесь-то что? Даже до конца не построили, а проектную документацию уже прокакали. Мыши ее съели, которые до модуля «Наука» не добрались?
Вы заметили уже, наверное, что в итогах года все в будущем времени. В прекрасном далеко. Но, как поется, «голос спрашивает строго: а сегодня что для завтра сделал я?»
Давайте все же посмотрим. Рогозин обещал президенту России, прямо в лицо говорил: будет 45 пусков. По факту мы имеем 22.
Рогозин попытался выкрутиться: «Я вам могу сказать 45, 46, 47, но это пусть мои коллеги называют, я зачем буду забегать на их поляну? Здесь статистика — вещь такая, специфическая, потому что мы отнесли сюда именно ракеты космического назначения для выведения конкретных космических аппаратов. Мы в это число не включаем пуски, в том числе ракет космического назначения, но для решения неких боевых задач…»
Это, похоже, настолько секретные космические пуски, что о них никто не знает. Никто — в смысле вообще никто в этом мире. Потому что все страны о своих пусках друг друга предупреждают заранее. Во избежание апокалипсиса. Или это пуски Минобороны — баллистических ракет. О которых тоже все знают. Но зачем тогда врать президенту? Хорошо хоть, краснел при встрече с Путиным (на сайте Кремля можно насладиться фотографиями).
Шанс выполнить обещание у Рогозина есть. Поскольку залпом запустить 20 ракет у него не получится, нужно просто в «специфическую» статистику космических запусков записать новогодний салют.
Почему нет? Все идет к тому, что шутихи и петарды — это будущее российской космонавтики. Рогозин же человек будущего.
