Фото:
ИноСМИ
Консерваторы, напротив, не только выиграли места там, где доселе не побеждали ни разу, но и взяли верх в столичных округах вроде Кенсингтона, на которые не рассчитывали с самого начала кампании.
В «красной» стене не просто пробили брешь — она рухнула до основания. Пали даже округа в средней и северной Англии вроде Уоркингтона, Сток-он-Трента, Дадли, Блайта и Болсовера, десятилетиями исправно поставлявшие в парламент лейбористских депутатов. Даже при том, что некоторые результаты еще не объявлены, можно смело сказать, что это — худшее поражение лейбористов с 1935 года и крупнейшее большинство консерваторов со времен ошеломительной победы Маргарет Тэтчер (Margaret Thatcher) в 1987 году.
Брексит и Джереми Корбин (Jeremy Corbyn) толкнули электорат лейбористов на нечто немыслимое для их предков — массово голосовать за консерваторов.
Результаты превзошли худшие опасения лейбористов и мрачнейшие прогнозы статистиков. Доля лейбористов рухнула не только среди поборников Брексита (на 10,9%), но даже среди сторонников Евросоюза (на 6,3%).
Консерваторы, напротив, не только выиграли места там, где доселе не побеждали ни разу, но и взяли верх в столичных округах вроде Кенсингтона, на которые не рассчитывали с самого начала кампании.
В других частях страны выборы принесли результаты ничуть не менее примечательные. В Шотландии националисты набирают более 50 из 59 мест. Даже без поддержки Вестминстера подавляющее большинство Шотландской национальной партии в местном парламенте гарантирует, что повторный референдум о независимости в ближайшие годы останется вопросом более чем актуальным.
Перед либерал-демократами, оставшимся без лидера после оглушительного поражения Джо Суинсон (Joe Swinson), встал острый вопрос о выживании. Партия рассчитывала привлечь под свои знамена сторонников Евросоюза и так обрести новое дыхание, но провалилась.
Итак, когда дым рассеется, каковы будут последствия для британской политической системы? Чего ждать лейбористам, победоносным консерваторам и сторонникам Брексита?
Лейбористы войдут в палату общин в куцем виде. Ожидается, что Джереми Корбин покинет пост лидера, и за умы и сердца развернется борьба между юными корбинистами, готовыми подхватить эстафетную палочку, и более умеренными лейбористами, которые хотят вернуть партию ближе к центру.
Первые спишут поражение на шаткую позицию лейбористов по Брекситу, а вторые — на нереалистические обещания, отпугнувшие избирателей.
Опасность для лейбористов заключается в том, что внутрипартийная борьба развернется на фоне Брексита. Учитывая мощный перевес консерваторов, раньше 2024 года новых выборов ждать не стоит. А к тому времени отношения Великобритании с Евросоюзом круто изменятся.
Лейбористам придется решить, жизнеспособен ли традиционный союз возрастных избирателей севера и средней Англии с состоятельными горожанами из молодого поколения. И что делать дальше, попытаться адаптироваться к новой реальности и отвоевать у тори потерянное или заключить новую избирательную коалицию с более расплывчатыми очертаниями?
Это не будет непросто. Но результаты принесут головную боль Борису Джонсону и консерваторам тоже. Хотя он возвращается в Вестминстер с солидным перевесом, нельзя забывать, что многие избиратели его поддержали нехотя, вынужденно. Опрос за опросом показывал, что новые избиратели отнюдь не полны энтузиазма — ни по поводу тори, ни лично мистера Джонсона. Они отдали ему свои голоса и наделили правом решить судьбу Брексита, потому что альтернатива им нравилась и того меньше.
К тому же новый урожай депутатов-консерваторов будет сильно отличаться от предшественников. Хотя Джонсон и обещал придерживаться «консерватизма одной нации» (патерналистское направление в консерватизме, добивающееся баланса между властью индивида и властью государства, — прим. перев.), новым депутатам предстоит осознать, что, если они хотят переизбрания, идеология партии обязана идти в ногу с избирателями.
По завершению Брексита премьер-министру предстоит удержать новых избирателей, а это огромный труд. Проблема в том, что их интересы разительно отличаются от традиционного электората тори. Это будет иметь решающее значение в решении таких вопросов, как снижение налогов и рост инвестиций в областях, которые тори предпочитают игнорировать.
Наконец, результаты выборов могут иметь глубокие и неожиданные последствия для самого Брексита. Джонсон сможет вести переговоры о будущих отношениях с ЕС свободно, без огромного давления со стороны парламентариев, с которым столкнулась его предшественница.
Радикальные брекситёры рассчитывают, что премьер добьется решительного разрыва и минимального соглашения о свободной торговле — как и обещал — но в действительности на него больше ничего не давит. К тому же эта стратегия окажется разрушительной с экономической точки зрения — по крайней мере, в краткосрочной перспективе — и больнее всего ударит как раз по новым избирателям тори.
Может статься так, Джонсон захочет Брексита помягче, чтобы сохранить тесные связи с Европой в кратко— и среднесрочной перспективе.
Как бы то ни было, ясно одно. После почти десятилетия без крепкого большинства Вестминстер вступает в новую эру. Пусть разногласий вокруг Брексита выборы не уладят, избиратели все же поставили страну на новый, ясный путь и выдали политический мандат на решение вопросов.
