Фото:
ИноСМИ
Один из главных советников Михаила Горбачева Георгий Арбатов предупреждал американцев: «Мы сделаем с вами нечто страшное — лишим вас врага». Тем не менее Запад не позволил себя провести: Россия так и осталась для него главным врагом. Пока Трамп не сказал: «Главный противник — Китай». На что истеблишмент и глубинное государство только закатили глаза.
Путин стал очень удобным пугалом. Стоит отметить, что с 2014 года (или даже с 2008 года, если вспомнить Осетию), Россия всячески подпитывает недоверие к себе: скрытая поддержка сепаратистов в Донбассе, аннексия Крыма, убийства беглых шпионов в Великобритании, провокации в отношении стран НАТО в воздухе и на море, цифровые вмешательства в выборы, подавление оппозиции, спасение сирийского режима и базы в Тартусе. Добавим, что у Путина холодный и злобный взгляд.
Черно-белая антироссийская волна
Антироссийская волна опирается на откровенно черно-белые взгляды. Мало кого волнует, что крах СССР — это заслуга не только Запада, но и во многом Горбачева. Да, он не смог совладать с сорвавшимися с цепи силами, однако искренне стремился к другому будущему отношений России с Западом. Мало кому интересно, что Владимир Путин на протяжении двух первых сроков, как и бывший президент Дмитрий Медведев, был открыт к Западу и даже проявил солидарность после событий 11 сентября. Все это забыто! При этом сами американцы никогда не задумываются о последствиях экономической шоковой терапии, которая была навязана России в ельцинские годы через их советников в правительстве Гайдара (уровень жизни россиян обрушился, и нам еще повезло, что у власти не оказался кто-то еще жестче Путина). Или о последствиях расширения НАТО на бывшие «народные демократии» и Прибалтику, которое было неизбежным и запрашивалось самими этими странами, но не сопровождалось никакими шагами в адрес России. Или на вполне предсказуемую российскую реакцию на заявленное намерение включить в НАТО Украину, то есть и Крым с базой в Севастополе. Или об отношении России к возобновлению программы ПРО и размещению ее элементов вдоль российских границ. Также и европейцы не задумывались о том, как хотели отрезать экономику востока Украины от России с помощью договора об ассоциации. По крайней мере вплоть до 2014 года Запад вел себя отнюдь не умно, поскольку свято верил в собственный триумф, был ослеплен гордыней и совершенно не интересовался будущим отношений России с Европой и Западом в целом. Единственным исключением стали усилия (в частности Жака Ширака) по формированию новых рамок отношений Европы с Россией. Но этого было недостаточно!
Антистратегическое упрямство
Я не пытаюсь сгладить поведение России или приуменьшить необходимые меры предосторожности. Как и Генри Киссинджер, я сожалею, что не было предпринято никаких усилий, чтобы подключить Россию к новой европейской системе безопасности сразу после распада СССР. Как и Збигнев Бжезинский, бывший советник Картера, я считаю, что для Украины следовало бы подготовить статус нейтральной страны. Как и бывший канцлер Германии Шредер, я считаю, что составленный под влиянием Польши и Литвы проект договора об ассоциации был плохо написан. После 2014 года и связанной с ним цепочки событий (договор с ЕС, решение Киева отказаться от него, Майдан, сепаратисты, Крым) все стало сложнее. Но даже если предположить, что у нас есть основания продолжать санкции и критику России во имя сохранения «ценностей», что все это нам дает? Почему мы заинтересованы в том, чтобы отношения с Россией были хуже и тревожнее, чем с СССР на протяжении последних 20 лет холодной войны (хотя Советский Союз был куда опаснее и настроен более воинственно)?
Разве Запад был ослаблен в результате переговоров с СССР по Договору о ПРО и соглашению о ядерных ракетах средней и меньшей дальности? Как раз наоборот! Откуда такая неуверенность в себе, когда Россия не так уж сильна, а мы вроде как «победили»? Возможно, у этого антистратегического упрямства есть одно простое и высокомерное объяснение: мы победили, они проиграли. Они должны были стать «нормальными», чем-то вроде скандинавских социал-демократов, больше ничем нам не мешать. То есть, мы злимся на них за то, что они остались русскими, но в тоже время по-своему европейцами! А на Путина — не потому, что он так уж опасен и Россия так уж сильна, а потому что он слишком дерзкий! Он посмел заявить, что наши ценности отжили свое, а наши демократии неэффективны! Отсюда и активно распространяемая мысль о том, что мы в принципе не можем иметь дел с Путиным, этим режимом и россиянами в целом! И что дальше? Воинственное морализаторство, дух крестовых походов, постоянная позиционная война, безразличие к сближению России с Китаем (а это должно нас волновать)? Давайте расставим все точки над i. Дело не в том, чтобы любить российский режим или Путина и перестать призывать россиян к большей демократии, а в том, что необходимо осознать, какие отношения нам нужны с этим великим соседом и разобраться в том, имеют ли только США право на их пересмотр.
Бесплодный тупик
С прошлого лета мы читаем много глупостей о российской политике президента Макрона. Он не разворачивается к России. Он просто пытается вывести Францию, а также Европу или даже весь Запад из бессмысленного тупика. Некоторые забыли, но именно в этом и заключается суть внешней политики. Было бы глупо не делать этого, поскольку сейчас он практически единственный на Западе, кому это под силу. Разумеется, дальнейшее развитие событий зависит и от Путина. Что он хочет и может по Украине, контролю над вооружениями и безопасности в Европе? 9 декабря в Париже было несколько позитивных сигналов по Украине. Но желания и поступки Путина будут зависеть от того, что предложим ему мы, Запад, Европа. «Путин в первую очередь — прагматик: если Запад проявит открытость, он воспользуется возможностью». Такова диалектика. Нужно возобновить процесс, создать рамки, в которых все могли бы защитить свои интересы. Это вполне реально и должно быть осуществлено без потери бдительности. Черно-белые взгляды, к которым нас постоянно так тянет, ничего не дадут. Это верно для всей внешней политики: в наших же интересах отойти от духа крестовых походов, в который вновь погрузился Запад после распада СССР. В первую очередь это касается наших отношений с Россией.
